Пропал чародей [ = Пока чародея не было дома ] - Кристофер Сташеф

— Ну, кажется, теперь он будет спать вечно, — пробормотал Грегори.

— Или пока не найдется какой-нибудь идиот, который рискнет его разбудить, — покачал головой Пак. — Да, да! Известие о драконе очень быстро разнесется от деревни к деревне, и чем больше его будут пересказывать, тем больше будут привирать. Уже через день, несомненно, будут плести не о четырех детях, а о рослом и доблестном рыцаре, совершившем сие достославное деяние. И не пройдет и года, как рассказ перерастет в настоящую легенду, которую мамаши будут рассказывать по вечерам своим детям, чтобы те скорей засыпали. А когда эти дети вырастут, один из них непременно найдет способ проникнуть в эту пещеру, хотя бы для того, чтобы убедиться, сказка это или нет.

Дети слушали его, раскрыв глаза.

— Но даже если такой найдется, он вряд ли окажется таким дураком, чтобы снова зажечь огонь дракона, а? — не выдержал Магнус.

Джефри с уверенностью покачал головой.

— Как же, конечно, окажется. Да. Хотя бы ради того, чтобы сказать — я сделал это. Да, я могу в это поверить.

— И уж ты бы смог, это точно, — дернула плечом Корделия. — Но неужто, кроме Джефри, встречаются еще такие дуралеи, Пак?

Пак только покачал головой и вздохнул.

— О Господи, какими только дуралеями не бывают эти смертные! — проворчал он и повел детей за собой.

Они спустились обратно к сожженной деревне. Корделия снова гарцевала верхом на единороге. Пак остановился и что-то прокричал забавным, трепещущим голоском. На мгновение наступила тишина, затем меж двух небольших камней возник маленький человечек, одетый в коричневое, с загорелым обветренным лицом.

— Чего тебе, о Веселый Скиталец?

— Передай мои слова, — приказал Пак. — Дракон уснул за каменной стеной.

— Мы видели, — хихикнул домовой-брауни. — Мы ликуем. Да прольется на тебя тысяча благодарностей, Робин Добрый Малый! На тебя и на этих детей, которых ты привел нам на помощь!

Корделия покраснела и грациозно склонила голову, Магнус и Джефри поклонились, но Грегори только выпучил глаза.

Маленький человечек прищурился:

— Что, паренек? Никогда раньше не видел домовых?

Грегори неуверенно кивнул. Глаза у него были круглые, как шиллинг.

Домовой поднял голову и усмехнулся.

— Ничего удивительного. Немногие смертные могут увидеть сыновей Волшебного Народца, да и то им никто не верит. Родители только смеются или думают, что малыш валяет дурака. Да и друзья его тоже. А когда человек вырастет, он больше никогда нас не видит.

— Кроме этих ребят, — гордо возразил Пак, — и их родителей.

— О да, — кивнул домовой, — но ведь они не совсем смертные, как остальные. В них есть что-то от эльфов.

Пак нервно покосился на детей, а потом снова повернулся к домовому.

— Да-да, они, конечно, волшебники, ты же видел...

Домовой открыл рот, собираясь что-то сказать, но Пак его перебил:

— А теперь иди и передай мои слова! Пусть жители деревни знают, что можно спокойно возвращаться и строиться заново — надо лишь не разрешать всяким идиотам играть на склоне горы, в которой спит дракон.

Домовой кивнул.

— Добрая мысль. У них снова будут дома, а у нас снова будет защита.

— Именно так, — согласился Пак. — А теперь иди!

Домовой ухмыльнулся и исчез.

Грегори все еще не сводил глаз с того места, где тот стоял.

— Да, гляди, гляди во все глаза, пока можешь, — посоветовал Пак. — Они робкий народ, эти домовые, и уж точно не покажутся тебе, когда вырастешь.

Потом эльф повернулся к Корделии:

— Куда твой друг собирается везти тебя на этот раз?

Корделия покачала головой.

— Никуда, Робин. Он послушно повинуется мне.

— Что-то это непохоже на единорогов, насколько я слышал.

— А разве ты не видел их раньше? — быстро спросил Фесс.

— Один раз, — ответил Пак. — Но это было уж лет двести тому назад. Я ведь говорил, они очень боязливы.

— Тогда, вероятно, он желает отплатить за вашу доброту, послужив Корделии еще немного, — предположил Фесс.

Пак кивнул.

— Да, в твоем предположении есть зерно истины. И его помощь нам понадобится, уж будьте уверены.

Какая помощь, Пак не стал уточнять.

— Ну, теперь домой, дети. На сегодня приключений хватит! Пора поворачивать оглобли обратно домой.

— Но, Пак, — запротестовал Джефри, — уже полдень, я есть хочу!

Пак замер. Постоял неподвижно, словно сосчитав про себя до десяти.

А затем со вздохом обернулся.

— Ну что ж на это потребуется время. И предупреждаю, если хотите есть, обед придется готовить самим.

На обед ушло два часа — собрать съестное, приготовить, и съесть. Почему-то Пак не возражал. Он даже никого не подгонял.

Когда с обедом было покончено, Пак приказал загасить костер и собираться домой. Только когда угли превратились в промокшее черное месиво, кострище было объявлено погасшим. Пак зашагал к лесу, Корделия верхом на единороге поехала следом, что-то напевая, Фесс замыкал ряды. Мальчики улетели вперед, играя в пятнашки.

Грегори со смехом шмыгнул за дуб — и тут же оттуда донесся перепуганный вопль. Хриплый голос вскричал:

— Ауууув! Моя голова! Мои бока! Ах ты, неуклюжий чурбан, ты что, не видишь, что я здесь вишу?

Магнус и Джефри выглянули из своих укрытий и обменялись недоуменными взглядами, а Корделия уже неслась верхом на метле на голос младшего брата. Старшие метнулись следом.

— Из... извините, — лепетал Грегори. — Я не хотел вас ударить...

Голос стал неожиданно ласковым:

— Ах, вот это кто! Ничего, ничего, малыш. Не стесняйся. Конечно, маленьким мальчикам положено быть беззаботными и бестолковыми. Не обращай внимания на старого несчастного эльфа!

Из кустов, прямо перед Корделией и братьями, выскочил Пак. Он задрал голову, поглядел на дуб и подбоченился.

— Какие люди! И давно ль растешь на этой ветке?

Эльф резко обернулся, чтобы пронзить Пака испепеляющим взглядом — и с испуганным криком закружился в воздухе. Он висел на нижней ветке дуба, подвешенный на серебряной цепочке. Одним концом цепочка была обвязана вокруг ветки, вторым — вокруг пояса.

— И он еще будет спрашивать! — взвыл эльф. — Тебе что, мало, что твой сородич вот так здесь болтается и никто ему не поможет? Может быть, ты все же перестанешь задавать дурные вопросы и освободишь меня из этой дьявольской ловушки?